Архив публикаций.

Назад

Борис Громов стал губернатором Московской области в 2000 году, в не самое лучшее для региона время. Подмосковье переживало глубокий кризис. Но избиратели поверили, что именно он, Герой Советского Союза, бывший командующий 40-й армией, бывший командующий Киевским военным округом, бывший заместитель министра обороны, сможет переломить ситуацию. И не ошиблись. Теперь область превратилась в «лакомый кусок». До новых губернаторских выборов осталось чуть меньше года, и борьба за пост губернатора Подмосковья, по всем прогнозам, будет жесткой. Громов об этих прогнозах слышал, но его занимают другие проблемы: перспективы развития области

- Борис Всеволодович, хоть вы и не первый генерал, ставший в последние годы губернатором, такая кадровая «конверсия» все равно кажется неожиданной. Что вас подтолкнуло идти в губернаторы? Это было ваше личное решение или за вами стояла какая-то команда?

- Уточняю: я уже давно не генерал. В 1994 году, не согласный с руководством страны по вопросу применения армии для решения внутренних конфликтов, я ушел из Министерства обороны. Небольшая команда, ядро которой осталось и сейчас, была со мной с 1991 года, еще со времени работы в Министерстве обороны. А решение было принято, с одной стороны, вроде бы спонтанно, потому что весь мой предыдущий профессиональный опыт -- это опыт военного, но с другой стороны -- это было абсолютно взвешенное решение. Приняв его как минимум за полтора года до выборов, мы сумели хорошо разобраться с положением дел в области. После победы на выборах команда, естественно, усилилась, разрослась. До сих пор мое окружение порой называют командой «черных полковников», но это полная чушь! В областном правительстве только один министр -- полковник в запасе. Все остальные - профессиональные управленцы: юристы, финансисты, экономисты.

- Ваша предвыборная программа отличалась ярко выраженной социальной направленностью. При том положении, в котором находилось тогда Подмосковье, это можно принять за популизм.

- Это не обещания, обещать было бы глупо. Мы определили направления работы. И сегодня намеченные ориентиры в большинстве своем достигнуты. Когда я шел на выборы, для себя, для правительства области определил, что социальные вопросы на первом этапе - наиглавнейшие. В целом расходы бюджета тогда пришлось резко сократить, но затраты на социальные нужды заметно выросли. Не может быть так, чтобы жители Москвы, работающие в бюджетной сфере, получали около шести тысяч рублей, а жители Подмосковья - на несколько порядков меньше. Для нас это был, если можно так сказать, вопрос жизни и смерти, потому что многие учителя, работники здравоохранения бежали в Москву. В некоторых больницах, поликлиниках просто некому было работать. Я считаю, что мы сумели переломить ситуацию. Если говорить про зарплату, то она выросла в несколько раз, к концу этого года бюджетники Подмосковья будут получать от пяти до шести тысяч рублей. На будущий год, если мне доверят избиратели, планируем довести ее до восьми тысяч рублей, а в 2005-м - до десяти тысяч. Возможности такие есть.

- Как они были созданы?

- Мы начали наводить элементарный порядок во всех сферах деятельности, и прежде всего в постановке предприятий на налоговый учет в Московской области, ведь около восьмидесяти процентов из них, будучи расположенными на территории Подмосковья, были зарегистрированы в Москве. Когда я стал губернатором, в области собиралось пять, максимум шесть миллионов рублей налогов в день. Сейчас ежедневный объем налоговых поступлений - около ста миллионов рублей.

- Каким образом удалось заставить предприятия перерегистрироваться?

- По законодательству. В соответствии с Налоговым кодексом предприятия обязаны платить налоги там, где они расположены территориально. Вот у нас был спор с Москвой по поводу аэропорта Шереметьево, причем не по нашей инициативе, хотя, казалось бы, мы должны были начать. Там работают пятьдесят три тысячи человек, а налоги шли в Москву, плюс туда же шли еще и налоги с физических лиц. Получалось, что для области это двойная черная дыра. Были суды, а кончилось все тем, что Верховный суд определил, что Шереметьево расположено на территории Московской области. Такая же ситуация была со многими другими крупными предприятиями.

- Но ведь не случайно предприятия Подмосковья регистрировались в Москве.

- Мы обратили самое серьезное внимание на создание нормальных условий для развития промышленности Подмосковья, совершенствуя в том числе областное налоговое законодательство. Многое сделано для того, чтобы поднять инвестиционный престиж области. В прошлом году инвестиции составили около сорока миллиардов рублей. Вот уже полтора года как мы рассчитались со всеми долгами перед кредиторами, свидетельством чему является присуждение области независимой английской компанией очень высокого кредитного рейтинга. Подмосковье - один из пяти регионов страны, имеющих такой рейтинг. А это для бизнеса хороший ориентир при оценке того, можно ли иметь здесь инвестиционные дела или нельзя.

- Есть у области приоритеты в инвестиционной политике?

- Мы сейчас в таком положении, когда приоритеты рассматривать не приходится. Рады инвестициям в любую сферу: в торговлю, в пищевую промышленность, в строительное дело, в промышленное производство - мы все принимаем.

Мы обратили серьезное внимание на транспорт. По-новому посмотрели на строительный комплекс, а он в Подмосковье очень мощный, и в прошлом году область вышла на второе место в России после Москвы по объемам сданного жилья. Мы вкладываем определенные средства в село, но и отдача заметна. По итогам прошлого года область стала первой в Центральном федеральном округе по объемам сельскохозяйственной продукции, хотя село - это всего лишь десять процентов в экономике Подмосковья. И так если пройтись по всем отраслям экономики, везде неплохие показатели, в том числе по основному - по росту объемов промышленной продукции: здесь область на первом месте в России.

Все это вместе привело к росту доходов областного бюджета более чем в три раза. Когда я стал губернатором, это было девятнадцать миллиардов рублей, а теперь -- почти семьдесят. А это и зарплата, и пенсии, и детские пособия, и другие социальные выплаты, и средства на дальнейшее развитие региона.

- Есть ли плюсы и минусы соседства области с Москвой?

- Москва для нас очень хороший пример и раздражитель. Если бы не было такого примера, мы бы все равно шли вперед, но не такими темпами. Ну а для решения всех текущих проблем, общих для Москвы и Московской области, создана объединенная коллегия правительств Москвы и Подмосковья.

- Насколько управляема область?

- Конечно, сложности есть. Область огромная. В Подмосковье живут шесть с половиной миллионов человек. Здесь расположено огромное количество предприятий и фирм, почти восемьдесят процентов из них негосударственные. Это создает определенные трудности, но ряд областных законов выстраивают необходимую систему управления. А самое главное, я считаю, это личные отношения, прямые контакты и губернатора и правительства с главами муниципальных образований. Ну, и прямые контакты с предприятиями, с фирмами. Тут мы свою работу строим не на давлении, а исходя из того, что взаимопонимание областной власти и руководства предприятий зависит от условий, созданных для нормальной работы этих предприятий.

- Не добавит ли сложностей предстоящая реформа местного самоуправления?

- Необходимость в ней назрела давно. Я имею в виду разграничение полномочий, чтобы на всех этажах власти каждый на многие десятилетия вперед знал свои обязанности и права, знал, за что отвечает. Сейчас получается как? Взять то же здравоохранение или образование, на восемьдесят процентов они муниципальные, а у муниципалитетов на их содержание денег не хватает. И все же проекты законов в каких-то направлениях требуют уточнения. Например, остаются вопросы, связанные с межбюджетными отношениями области и муниципальных образований. Сейчас их в Подмосковье семьдесят три, а будет более пятисот, и у каждого свой бюджет. Конечно, увязать отношения каждого из них с областью будет крайне сложно.

И второй момент. С одной стороны, мы говорим о необходимости вертикали власти и многое делаем для ее построения. Но, с другой стороны, не окажется ли, что в ходе административной реформы мы разрушим систему управления? Однако еще раз подчеркну: реформа нужна. Другое дело, что проводить ее надо крайне взвешенно, чтобы не пришлось потом кусать локти.

- Борис Всеволодович, армия для вас - дело прошлое. Вы никогда не жалели, что посвятили ей долгие годы?

- В Суворовское училище я пошел по примеру старшего брата, по своему желанию, хотя окончательное решение было, конечно, за мамой. А когда окончил Суворовское, а затем военное училище, стал офицером, понял, что не ошибся. Считаю, что жизнь сложилась нормально.

- Изменилась ли ваша оценка войны в Афганистане?

- Нет, какой была, такой и осталась. Ввод наших войск в Афганистан был политической ошибкой, что подтвердило время. Помогать Афганистану надо было, но не войсками. Гробить своих людей в Афганистане -- ради чего? Я командовал армией не для того, чтобы там был установлен социализм. До сих пор иногда слышу, что Советский Союз потерпел военное поражение в Афганистане. Полная ерунда! Перед 40-й армией не ставили цель победить, она была там, чтобы содействовать решению политических задач. Но если бы была задача победить, я ни на минуту не сомневаюсь в том, что она была бы выполнена. Но это стоило бы большой крови. Слава богу, что такую задачу никто не додумался поставить.

- Что это за операция «Магистраль», за которую вы получили звание Героя Советского Союза?

- Обычная операция, каких было очень много. Кстати, хочу еще раз подчеркнуть, что главным для 40-й армии в Афганистане, как нынче модно говорить, были дела миротворческие. Одной из операций, которые можно отнести к миротворческим, была и операция «Магистраль». Проводили мы ее, чтобы освободить округ Хост, что на границе Афганистана и Пакистана. Хост и горная дорога оттуда в Кабул были блокированы восемь лет, и местное население оказалось на грани выживания.

- С вашей второй женой вас сблизила трагедия...

- Я давно знал генерала Крапивина, отца первого мужа Фаины. Мы вместе учились в Академии Генштаба, жили в одном доме. Так что с Фаей мы были знакомы задолго до трагедии. А случилась она в мае 1985 года. Тогда я был в Афганистане, а моя семья жила в Ивано-Франковске. Моя жена должна была лететь в Москву, и Крапивин, он был командующим ВВС Прикарпатского округа, предложил полететь с ним. Этот полет закончился авиакатастрофой, в которой погибли моя жена, Крапивин и двое его сыновей. И жену Крапивина, и Фаю, которая после гибели мужа осталась с двумя маленькими девочками на руках, я не мог оставить без внимания и поддержки. Приезжая из Афганистана, навещал их, помогал. В конечном счете, думаю, все логично и завершилось. Теперь в нашей семье пятеро детей. Самой маленькой, Лизе, в этом году исполнится пять лет.

- Борис Всеволодович, вы читаете наш журнал?

- К «Огоньку» у меня теплое отношение с давних времен. Если не ошибаюсь, в 1954 году в Саратове открывалась новая школа. На ее открытие приехал Лев Кассиль, а вместе с ним журналисты и фотокорреспонденты «Огонька». А потом в журнале появился целый разворот с репортажем об открытии этой школы. Там был и мой снимок - нас с одноклассницей попросили разыграть небольшую сценку: посадили за одну парту, мне сказали отвернуться от соседки с недовольным видом, а в репортаже по поводу этого снимка сказано: «Боря Громов ворчит: «Не буду я сидеть с девчонкой».

Петр МИХАЙЛОВ, Алим МИРЗАЕВ